Сказка

[Telperinel]

совместное творчество с Тигренком, или то, чем мы занимаемся на выходных

не законченный бред. ориджинал. много сопель и сахара.

сомневаюсь, что это кто-то когда-нибудь станет читать ... но все же выложу, для себя

очень много букафф

Он лежал на снегу и смотрел в бесконечное ночное небо где-то там высоко-высоко. Он не думал, уже не мог. Сначало было слишком больно, а потом мысли все куда-то делись, осталась только пустота внутри и улыбка на замерзшем лице. Дул ветер, снежинки плясали в причудливом танце и таяли, прикасаясь к коже. Но снег не мог засыпать красное пятно на снегу рядом запястьями.
Он решил так сам. Ему больше ничего не нужно, даже это небо, эта ночь и снег. Ни-че-го. Спасительная темнота готова была принять его в свои объятья и он закрыл глаза, казалось, что навсегда.
А после этого момента настумает смерть. И снег на мгновение кажется теплым, а после сразу же обволакивает холодом, и холод идет изнутри. В конце концов не остается ничего кроме тьмы и холода. И он подумал, что он растворится в этой темноте и больше ничего не будет.
В этот раз все было не так. Боль прошла через некоторое время. Ему стало тепло и спокойно. А в темноте раздался голос:
-Как твое имя? "Кто это?" - Он подумал, и решил что отвечать не стоит, все равно он мертв, и скоро исчезнет и его душа.
- От твоих ответов зависит твое будущее. Твое будущее после первой смерти. Отвечай, как твое имя."
Он больше не чувствовал спокойствия и безопасности. Слова "первая смерть", и особенно, "будущее" испугали его
- Я хочу исчезнуть, почему я не могу?
- С этим ты разберешься потом. Сейчас расскажи кто ты, и как ты умер.
Сейчас стало понятно, что ответить придется - от этой темноты и от этого голоса никуда не деться. Он понял, как стыдно будет признаться, что сам покончил со своей жизнью, и начал думать как лучше об этом сказать... но скоро осознал, что не помнит. А зачем он это сделал? Как оказался на снегу? Ему стало страшно... Страшно, но нет страха. Больно, но нет боли. Тепло, хотя должно быть холодно. Темнота … именно темнота бесконечной ночи забрала у него все, даже имя. Иногда самое серьезное, что нужно сделать - признаться себе в собственной беспомощности, в том, что ты чего-то не знаешь. Тяжело было признаться себе, что не помнишь такую простую вещь, как имя, СВОЕ имя.
Он сделал над собой усилие и ответил пустоте вокруг:
- … я не помню … не помню его … имя, - слова, даже не произнесенные вслух казалось так сложно произнести. Тьма забирала у него даже слова, все тяжелее становилось понять, что они значат. Не осталось ничего, он сам становился частью тьмы.
В темноте раздался тихий смех, смех без эмоций, без красок. Он уже потерял способность понимать, когда голос в пустоте произнес:
-Тогда теперь тебя будут звать Юки … Юки, что повело тебя на смерть?
-Нет, не помню.... не помню ничего... Почему Юки? оставь меня...
И больше вопросов не было. Снова не стало ничего, кроме тьмы. Ничего не было долго... И он уже чувствовал, что растворяется, обретает спокойствие. Его не терзали воспоминания, и совсем не тревожил незнакомый голос во тьме. В этом спокойствии он был почти счастлив... Вплоть до пробуждения.

Когда он открыл глаза, было темно, но не так темно как раньше. Он увидел потолок с облезшей краской, цвет которой раздражал глаз. Боль в запястье снова дала о себе знать. И холод - пол на котором он лежал был каменный и холодный. Он хотел закрыть глаза и убежать от реальности назад в темноту... Но тут снова голос, но уже другой.
-Мне дана полная власть над тобой, демон. Ты теперь мой и исполнишь любое мое повеление. Юки, встань.
Он попытался подняться, держась за стену. Кружилась голова и отчаянно болела рука. Стены были мокрые, и рука соскользнула. Потеряв единственную точку опоры, он снова упал на пол. В темноте ничего не было видно. Он попытался встать еще раз, попытка удалась. Он оглядел помещение в котором находился: большая комната, голые стены с облупившейся краской, от пола до потолка с одной стороны окна, пыльные и кое-где разбитые, груда тряпья в углу. Он пошел к окну, но подойти не получилось, что-то мешало ему это сделать. Этим «чем-то» оказалась цепь, призрачная цепь, крепившаяся к его ошейнику и позвякивавшая при каждом движении. На полу лежал осколок зеркала. Он поднял его и посмотрел на отраженье: большие голубые, совсем светлые глаза, растерянное выражение на лице и черные волосы, непослушными прядями спадающие до плеч.
- Пока ты не привыкнешь исполнять мои приказы без сомнений ты будешь прикован.
- Почему? Кто ты, и зачем я тебе?
Собеседник почему то не считал нужным ему отвечать. С загадочной улыбкой он осматривал Юки.
- У тебя красивое тело.
Юки немного смутился.
- Мне больно... и холодно. Помоги мне
Его новый "хозяин" рассмеялся, Юки не мог сказать, что совсем не ожидал этого. Он видел хитрую искорку в его глазах, а еще радость и самодовольство.
- Ты думаешь я новичок и не знаю, что демонам доверять нельзя? Можешь изображать растерянность сколько хочешь, я не отпущу тебя пока не добьюсь полного послушания.
Теплая капля крови стекла в ладонь, попутно одарив новой волной боли. Юки от неожиданности вскрикнул.
- Пытаешься давить на жалость? - был простой вопрос хозяина. - Не выйдет.
Он подошел к своей новой игрушке, взял за покалеченную руку. Юки попытался вырваться, но ничего не вышло. Силы были явно не равными.
- Оближи запястье.
- Что за идиотский приказ? Я тебе собака что ли? Не буду!
- Зря сопротивляешься, - Юки это тоже понял: ошейник сдавил горло, парень начал задыхаться. - Будешь еще перечить? - Юки из последних сил покачал головой.
- Ну, вот и замечательно, - ошейник ослаб. Юки закашлялся, хватая ртом воздух, которого, казалось, был лишен целую вечность. - Я жду.
Парень покорно начал облизывать руку, попутно вспоминая про себя все проклятья, что знал. Когда он прекратил свое занятие, раны уже не было.
Когда он прекратил свое занятие, раны уже не было. Боль ослабла, но осталась. Он с ненавистью и испугом посмотрел на своего мучителя.
- Это мое проклятье? Мой ад?
Юки снова услышал смех своего хозяина.
- Я вполне могу тебе это устроить. Но тебе станет лучше, обещаю, когда станешь совсем послушным. Давай проверим, насколько ты предан мне? Держи, перережь себе горло.
Он вручил Юки нож. Обыкновенный, с деревянной ручкой, но старательно заточенный и изрисованный черным маркером. Юки не спешил себя в очередной раз резать, однако сейчас он задумался не над выполнением приказа, а над звуком шагов за стеной. Кто-то подошел к двери, нежно постучал и сказал.
- Фран, пожалуйста, выйди ко мне.
Это голос показался Юки знакомым. А его мучитель взялся за цепь, немного подергал, как бы проверяя на прочность, отобрал у Юки нож и вышел, снова закрыв за собой дверь.
Он снова остался один. Стало одиноко и холодно. Ветер дул из разбитых окон, пронизывая до костей. Юки забился в угол, туда, где лежала груда тряпья. Хотелось плакать, но слезы бы замерзли прямо на щеках, и от этого стало бы только хуже. Он подумал, что если заснет, то наверное проснется у себя дома, а все что происходит сейчас окажется кошмаром, обыкновенным ночным кошмаром. Он старался убежать от реальности в сладкий сон.. но не мог. То существо, которым он стал, было лишено способности заснуть. И кошмар продолжался.
Чуть позже боль снова обожгла его запястье. Он посмотрел на руку - рана была как новая, и из нее потекла струя свежей крови. Он зарыдал от страха и боли. Не было ни спасения от этого ада, ни надежды на спасение. В холоде и темноте он снова начал вылизывать запястье, и его тошнило от вкуса своей крови.
Время без надежды на сон тянулось медленно. За окном начало светать, холодный ветер прекратился, и стало теплее. Дверь снова открылась. Юки был даже рад видеть хозяина - теперь он хотя был не один.
- Ну что, я дал тебе время подумать. Отвечай, ты будешь меня слушать?
- Да, буду.
- Замечательно, - он кинул ему тот самый нож, - ты знаешь что делать.
На глазах Юки появились слезы, он очень боялся боли, но резать себя ему было не впервой. Кровь полилась из его горла ручьем, пропитав до нитки его одежду. Он задыхался, захлебывался своей кровью, пытался просить помощи у своего мучителя. А Фран просто наблюдал. Скорее с любопытством, чем с сочувствием.
Что было странно, так это то, что Юки не чувствовал, что в его глазах темнеет. Он не терял сознания от этой боли, чувствовал ее в каждый момент. Он попал в ту реальность, из которой смерть не была выходом. Через полчаса мучений рана зажила.
- Ладно, холодно тут как-то … даже для игр с тобой. Пойдем, - хозяин потянул за цепь, и Юки покорно пошел за ним: все лучше, чем мерзнуть в одиночестве.
Комната, куда они пришли, была меньше прежней, но отличалась от нее разве что отсутствием окон, да наличием камина и кровати.
- Садись, - Фран указал своей жертве на кровать. Юки исполнил приказ. Хозяин связал ему руки за спиной и завязал глаза. - Вот так-то лучше. Можешь входить, - обратился он к кому-то, стоящему за дверью.
Стало страшно. Неизвестность пугала еще больше, чем известная пытка. Незнакомец подошел к нему и сел рядом.
- Открой рот, - (далее следует капля и развратные мысли)
Юки хотел возмутиться, но существо, сидевшее рядом, шепнуло ему на ухо:
- Не бойся.
Тон голоса был таким нежным, таким знакомым, что не верить ему не было сил. Юки повиновался. Каково же было его удивление, когда он понял, что его всего лишь кормят дольками апельсина.
- Покорми его, а потом можешь делать с ним все, что захочешь, - было последнее указание Франа. - Все, я ушел, развлекайтесь.
Хлопнула дверь. На несколько минут наступила тишина.
- Все, теперь можно снять повязку, - ласковый шепот, обжигающий дыханием ухо.
Повязка соскользнула, а Юки застыл от удивления: рядом с ним сидел парень, точная его копия.
- Хочешь еще фруктов? Я тебя покормлю, просто не могу тебе пока руки развязывать.
- Я совсем не хочу есть, - сказал Юки и это было правдой, - хоть ты расскажешь что это за место и зачем я здесь?
- Место? мы сейчас у Франа. Дом хоть и большой, но давно не видел нормального ремонта, тебе не кажется? Хотя ремонт бесполезен наверное, с таким занятием как у Франа.
Незнакомец встал с кровати и отошел к камину.
- Ты точно не хочешь есть? - Юки покачал головой, - Тогда я расскажу тебе то, и только то, что ты должен знать.
Он взял гроздь винограда, и начал рассказывать, иногда откусывая ягоды от веточки.
- Сначала представлюсь - мое имя Торен, я тоже демон, - Юки не мог не заметить самодовольную улыбку, которая всплыла у него на лице когда он это сказал. Его собеседник как-то странно сиял жизнерадостностью. - Я сейчас принял эту форму, потому что мне казалось что это немного успокоит тебя... Если нет, то не обращай внимания, мне просто понравилась твоя внешность. Фран занимается тем, что призывает демонов с того света, и продает их как оружие. Ты наверно заметил, что с демонами он очень строг - он уже обжегся, и теперь очень осторожен, его можно понять. Так что демону, который очнулся в той комнате с выбитыми окнами, предстоит полгода тренировок и, так сказать, дрессировки, а потом его отправляют на войну, или какому-нибудь богачу для самозащиты. На меня не смотри - я единственный, кого Фран не смог покорить. Но вот в чем дело - мне показалось, что ты только в первый раз проснулся после того, как умер человеком...
Торен замолчал, и посмотрел на Юки, стараясь заглянуть ему в глаза. Юки стало интересно - его взгляд так же пронзителен? Он хотел что то сказать Торену по поводу выбора его формы, но сейчас важнее было не это.
- Да, это так, я не знаю, что делать, я растерян.
Торен отвернулся. Его тон стал серьезным.
- Понимаешь, с тех пор как демоны оживают в первый раз, они уже не могут заснуть. Они не знают покоя с тех самых пор. Это сводит с ума, и даже тот, кто был добродетелем и миротворцем при жизни, становится мстительным и опасным. Можно демона убить, но вскоре что-то опять вытягивает тебя из темноты назад, в реальность. Из этого цикла выхода нет... Я не видел... Хотя кто знает... Так вот я не могу понять - либо ты правда ничего этого не знаешь, либо просто слишком умен и хитер, что до сих пор ничем не выдал себя.
- Я знаю только то, что больше не хотел жить той жизнью. Помню, что было больно, но почему … не помню.
- Странно. Такого быть не может. Ты что-то не договариваешь.
- Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ! Оставь меня, я хочу побыть один.
- Одиночество убивает не только людей, если я оставлю тебя одного, то скорее сего сойдешь с ума.
- А если я именно этого и хочу?! … хочу раствориться в темноте и больше не чувствовать ни чего.
- Ты просто маленький и глупый, а еще боишься казаться слабым и признаться себе самому в этом. Но это можно исправить. Все всегда можно исправить, - Торен сел рядом с Юки на кровать и обнял его. - Ничего не бойся, если не оставаться одному, то можно прогнать любую боль и одиночество, - он нежно поцеловал Юки в лоб и прижал к себе еще сильнее.
Юки заплакал. Он не хотел показать свою слабость или давить на чью-то жалость, слезы сами бесшумно стекали по щекам, оставляя за собой соленые дорожки. Он плакал потому, что было больно, он только сейчас это понял, только сейчас, расслабившись, осознал, что боль переполняла каждую клеточку его нового бессмертного тела.
- У тебя все еще рана свежа, Фран так о тебе и не позаботился. Давай я немного тебе все таки доверюсь. А ему можно и не говорить, договорились?
Торен аккуратно развязал веревки и стал накладывать повязку на запястье. У Юки не было сил сопротивляться - он не хотел ничего говорить, чувствовал, что его голос будет дрожать из-за слез.
- Фран рассказал мне, что эта рана может заживать, но почему-то снова возникает... Похоже это одно из твоих проклятий. Это бывает у многих. Как наказание, после смерти что-то всегда напоминает о самом страшном и неприятном, что было при жизни, - Торен улыбнулся, чтобы взбодрить Юки, и его улыбка засияла. Как будто смотришь в зеркало, а твое отражение тебе улыбается. Юки не удержался и тоже улыбнулся сквозь слезы.
- Как тебе удается быть сильным? - Спросил Юки.
- Я говорил, что расскажу тебе только то, что нужно, и не больше. Я думаю, я сказал достаточно, и тебе должно быть стало уже чуть лучше. Мое время истекло, придется отдать тебя назад Франу.